Конечно, на следующее утро Курт удивлялся, почему Себастьяну вообще пришло в голову признаться в своих чувствах. Он видел людей, чья степень алкогольного опьянения была выше, чем у Смайта (как-никак он знаком с Паком), но также ментор не был трезв. Был ли это разговор, о котором не вспомнишь после того, как градусы выветрятся из крови?
Хаммел знал, что Себастьян любит провоцировать его, но в ту ночь все было по-другому. А прочие объяснения заставляли его чувствовать себя неловко и беспокойно, что серьезно сказывалось на его сне.
В итоге он оставил свои мысли и пошел на ранний завтрак в почти что пустующую столовую, где вероятность встречи со Смайтом была крайне мала.
После этого Курт решил прогуляться по территории Академии в ожидании своей семьи, стараясь не думать о прошедшей ночи или о Себастьяне. Что не очень-то ему удалось. К тому времени, как он увидел машину, подъезжающую к парковке Далтона, узел напряжения в его животе стянулся.
К счастью, когда Курт ощутил себя в объятиях папы, его мысли стали ясными в первый раз за утро. Он вдохнул отчетливый и знакомый с детства запах отца – смесь геля после бритья, кондиционера для белья и автомастерской, которая была для него вторым домом, – и он снова почувствовал, что крепко стоит на ногах.
– Привет, парень, – пробормотал Берт. – Ты в порядке? Выглядишь бледным.
– Все хорошо, – ответил Курт так уверенно, как только мог. – Просто хотелось поскорее вас увидеть.
Берт взъерошил ему волосы, Курт закатил глаза, но не перестал улыбаться.
– Я тоже, – сказал Хаммел-старший, и сын смог заметить мимолетную улыбку, прежде чем Финн поглотил его в свои объятия.
– Чувак, я так скучал по тебе, – сказал он. – И по печенью, которое ты постоянно готовил.
Курт засмеялся и обнял Кэрол. Он тоже соскучился по брату и чувствовал вину за то, что толком не разговаривал с ним с тех пор, как перешел в Далтон. Также он вспомнил, что хотел позвонить ему после того, как увидел Джеффа и Блейна вместе в комнате. И когда он садился с Финном на заднее сидение машины, его не покидало ощущение, что его брат – это тот человек, которому можно довериться. Курт надеялся, что улучит момент и поговорит с ним наедине. Потому что если этого не случится, он точно взорвется от мыслей. Парень не мог поговорить с Блейном, и по некоторым причинам обсудить эту проблему с Джеффом он не мог тоже. Остается Ник, но он – часть Далтона, связанная по рукам и ногам «канареечной» традицией, как и все остальные. Так что Курту безумно нужен был человек, который никак не соприкасается с Академией.
Не то чтобы Курт собирался рассказать брату всю правду о взаимоотношениях студентов, потому что он скорее всего отреагирует точно так же, как отреагировал бы Берт, но, может, они смогут решить, как вести себя с Себастьяном.
Хотя у него не было ни малейшего понятия, как именно это провернуть.
По дороге в Коламбус члены семьи обсуждали новости из дома, и Курт немного отвлекся. Он с большим интересом слушал о том, что происходит в мастерской, в МакКинли и в хоре, и, слава Богу, Финн совсем не упоминал Карофски.
– А как Рейчел? – спросил Хаммел-младший, вместе с братом следуя за родителями в переполненный людьми ресторан.
– В данный момент я пытаюсь держать ее подальше от Сантаны, – ответил Финн, закатывая глаза.
Курт бросил на него недоуменный взгляд.
– Что?
Они заняли свои места за столом, и Финн покраснел, смотря на родителей. Он наклонился ближе к Курту.
– Не знаю, Сантана как будто потеряла рассудок. Она постоянно упоминает предыдущий год, – он изогнул бровь так, будто вдруг сошел с ума, что удивило Курта, пока он не понял смысл пристального взгляда брата. Он понимающе кивнул и облегченно вздохнул, что Берт и Кэрол сидят с ними, потому что он вряд ли смог перенести откровенную беседу о том, как Финн потерял девственность с Сантаной. Ему с трудом удавалось блокировать воспоминания о первом разговоре. – Мне кажется, Рейчел начинает что-то подозревать.
– Может, тебе стоит рассказать ей? – тихо ответил Курт, беря в руки меню. – Прежде чем она сама все узнает?
– Думаешь? – нахмурил брови Финн. – Она убьет меня, хотя ее это и не касалось. Она ведь была с Джесси. Но если я сам скажу ей, я буду готов и смогу защититься от того, что она в меня кинет. Я подумаю над этим. Спасибо, чувак.
Курт проигнорировал «чувака» и подбадривающе улыбнулся, потому что, в конце концов это Рейчел. Она не в состоянии трезво размышлять, когда дело касается Финна.
За столом наступило молчание, пока все читали меню, а потом Финн отвлекся от книжицы и… это произошло. Именно тогда, когда Курт сделал глоток воды.
– Мерседес рассказала нам, что у тебя есть наставник в Далтоне. Какой-то парень по имени Себастьян.
Курт захлебнулся.
Финн недоуменно моргнул и осторожно похлопал брата по спине, не принося совершенно никакой пользы. Наконец Курт смог придти в себя, но все еще тяжело дышал, когда заговорил отец.
– Так что насчет наставника?
Сердце парня оборвалось; он надеялся, что кашель отвлечет внимание от вопроса Финна.
– Это просто форма поведения в Далтоне, – ответил он, прочищая горло. – Старшекурсники помогают студентам младших курсов, заботятся о них.
– Стоит ввести нечто подобное и в МакКинли, - задумался Берт. – Может, так школа сможет избавиться от насилия и жестокости.
Курт почувствовал волну недоверия, которая исходила от Финна, и это ощущение прибавилось к внезапной, пугающей нужде истерично рассмеяться отцу в лицо. Он прикусил губу, воображая аналог Далтоновской традиции в МакКинли, и посмотрел на стакан с водой, думая, стоит ли рисковать на этот раз или нет.
– Так кто этот Себастьян? – спросил Берт, и Курт бросил быстрый, недовольный взгляд на брата. Не его вина, что тема всплыла, но желание ударить его ногой под столом не исчезло.
– Эм… он староста и возглавляет Ворблеров. Думаю, он еще и капитан команды по лакроссу.
После того, как Курт выпалил все заслуги Смайта, его не покидало ощущение, что семья сделала неправильные выводы на его счет, но отец, казалось, остался впечатлен, и, по мнению парня, это было уже что-то.
– Хорошо, – сказал Берт и слегка нахмурился. – Я бы хотел с ним как-нибудь встретиться.
Курт посмотрел на него с застывшим ужасом и, наконец, издал нечто вроде согласия. Отец кивнул и снова принялся читать меню, а сын сделал глоток воды.
– Так он тебе нравится? – спросил тихо Финн, и Курт выплюнул воду через весь стол и вновь закашлялся.
– Милый, все в порядке? – сочувственно поинтересовалась Кэрол, когда Финн хлопал его по спине. Парень кивнул, что-то прохрипев, и все-таки пнул брата.
– Ау, – укоризненно вскрикнул тот, и Курт посмотрел на него.
– Извини, – сказал он сквозь сжатые зубы, очевидно не имея это в виду.
К счастью подошел официант и принял заказ. После того, как он ушел, к огромному облегчению Курта, разговоры перешли на другие темы.
Парень все еще чувствовал раздражение из-за вопроса Финна, и, когда члены семьи покидали ресторан, он схватил брата за руку и отвел его в сторону.
– Почему ты спросил меня об этом? – прошипел Курт, и Финн недоуменно нахмурился.
– Что?
– О Себастьяне.
– Ну, я знаю, я не всегда… эм… поддерживал тебя, но сейчас мы братья. И я обсуждаю с тобой девушек… и Рейчел… и, думаю, мы могли бы поговорить и о тебе. То есть, я хочу этого.
Курт смотрел на него с серьезным выражением лица, но был тронут. К тому же, казалось, настало подходящее время для разговора. Наконец, он улыбнулся, мягко похлопал Финна по руке, и они медленно пошли за Бертом и Кэрол, которые были уже далеко впереди.
Однако, осталась еще одна вещь, которую нужно было объяснить брату.
– Хорошо, – сказал тихо Курт. – Но, Финн, пожалуйста, вбей себе это в голову. Мы никогда не будем говорить о подобных вещах перед родителями. Ты понял?
Тот глуповато улыбнулся и кивнул. Некоторое время они шли молча, но Хадсон подтолкнул брата локтем и засмеялся.
– Так, значит, ты запал на него? Я думал, что тебе нравится Блейн, но Мерседес сказала, этот Себастьян очень… эм… сексуальный.
– У меня нет привычки влюбляться в кого-то только потому, что он сексуальный, – нахмурившись, ответил Курт, но Финн только засмеялся.
– Ага, но ведь это помогает ускорить процесс, верно?
Курт вспомнил тот день, когда Себастьян вышел из ванной комнаты, и румянец не заставил себя долго ждать.
– Наверное, – промямлил он. – Но все равно я не влюблен в него. Как и в Блейна, – уверенно добавил парень.
– Тогда что происходит? Он гей? Потому что Мерседес сказала, что он зовет тебя… эм, красавчиком… или как-то так.
«Вообще-то милым», – подумал Курт, но сейчас было не самое подходящее время, чтобы поправлять брата, потому что тот уже смотрел на него серьезным и обеспокоенным взглядом. К тому же появилась возможность наконец поговорить с Финном о том, что целый день крутилось у него в голове.
Наверное, в недалеком будущем ему стоит провести небольшую беседу с Мерседес по поводу разглашения секретов.
– Да, он гей, – тихо проговорил Курт, и сделал глубокий вдох. – И он сказал, что я ему нравлюсь. Но он был пьян, так что–
– Эй, это же круто, – сказал Финн с энтузиазмом, который тут же погас, встретившись с сомневающимся Куртом. – Ведь так?
Хаммел скривился.
– Я не знаю. Эта менторская система в Далтоне очень… неловкая. И запутанная. То есть я запутался–
– Погоди, – прервал его брат, и серьезность снова вернулась в его взгляд. – Если тебе не нравится этот парень, просто скажи, что ты не хочешь отношений с ним.
«Если бы все было так просто», – подумал Курт. Себастьян сказал, что не будет делать никаких шагов вперед, пока он не ответит взаимностью (и по каким-то причинам Хаммел ему верил). Но он не мог понять, почему Смайт признался. Курт вздохнул, и Финн мягко похлопал его по плечу, что удивило парня, потому что еще совсем недавно сам Хаммел поставил брата в подобную неловкую ситуацию. Но лучше не думать об этом.
– А что с ним не так? – вдруг спросил Финн с нотками любопытства в голосе. – То есть он симпатичный и, кажется, умный. Занимается спортом, несмотря на то, что лакросс – странная игра. Все это звучит круто… Я имею в виду, что тебе нравятся парни, а мне нет, и я просто говорю… – он замолчал, покрываясь румянцем, и Хаммел сдерживался из последних сил, чтобы не засмеяться.
А потом он нахмурился, думая о том, что сказал Финн о Себастьяне. Если бы до того, как он перешел в Далтон, кто-нибудь вроде Смайта сказал ему о своей симпатии, ему было бы до ужаса приятно. А если бы этот парень еще и пригласил его на свидание, Курт определенно бы согласился.
Эта мысль отрезвила парня, потому что она наглядно показала, как смутила его Далтоновская традиция. Но Хаммел успокаивал себя тем, что после первой же встречи он понял бы, как сильно Себастьян может раздражать, и на этом месте и закончилось их романтическое приключение. Наверное.
Курт посмотрел на брата, который внимательно наблюдал за ним, ожидая ответа, поэтому он прибегнул к тому, что делал обычно, и проигнорировал тот факт, что слова звучат чересчур слабо.
– Он очень надоедливый.
Финн на мгновение замешкался, но затем рассмеялся.
– Но ты любишь надоедливых людей, – сказал он, и Курт застыл, посмотрев на брата сердитым взглядом.
– Это неправда.
– Это как раз таки правда, – начал спорить Хадсон. – Чувак, подумай. Все твои друзья такие. Все в Новых Направлениях немного чокнутые, но ты любишь их. Даже Рейчел.
Хаммел все еще не вышел из оцепенения. Он даже раскрыл рот от изумления, но, осознав это, тут же его закрыл. Мысль шокировала, но, казалось, Финн был прав. Курт не любил скучных, неэмоциональных людей, и никого из его окружения нельзя было назвать таковыми… и, кстати, Себастьян не попадал под это определение тоже.
– Так почему бы не дать этому парню шанс? – спросил Хадсон.
Курт ни при каких обстоятельствах не хотелось говорить с Финном о «канареечных отношениях». Откровенность с братом только сильнее бы запутала его. И когда он понял, что готов ответить на вопрос, его живот начало сводить самым ужасным образом.
Финн мягко ткнул его локтем.
– Знаешь, что я делаю, когда нужно решить, хочу ли я пойти на свидание с девушкой?
Хаммел безучастно покачал головой.
– Я представляю, что целуюсь с ней. Между вами должна быть химия, ведь так?
«О господи боже», – подумал Курт, ужаснувшись и упрощенческому методу Финна, и тому, как его мозг воспринял эту идею. Поэтому он быстро отбросил все мысли и посмотрел на брата.
– Это идиотский совет, – сказал он, и вместо того, чтобы обидеться на слова Хаммела, Хадсон засмеялся.
– Да, я знаю. Вспомни наши отношения с Квинн. Или Сантаной. Но с Рейчел… Мне кажется, я нашел ту, которую искал.
Курт сомнительно улыбнулся, но, посмотрев Финну в глаза, понял, насколько парень влюблен в девушку, и ничего не сказал. В конце концов пока у ребят все было хорошо.
– Эй!
Парни чуть подпрыгнули от неожиданности и, повернувшись, увидели Берта и Кэрол, стоящих неподалеку.
– Вы хотите торт с кофе или так и будете стоять посередине дороги и болтать о пустяках?
– Торт! – тут же воскликнул Финн.
– Тогда пошли, – ответил Берт с наигранной злостью и улыбнулся сыновьям. Курт улыбнулся в ответ и последовал за братом, отгоняя мысли об их разговоре до тех пор, пока он не доберется и Далтона и основательно не обдумает их.
Пару часов спустя они вернулись в Академию, и Хаммел неохотно вылез из машины. Не то чтобы он ненавидел это заведение. На самом деле, если не учитывать злосчастную традицию, Далтон был очень хорошей школой, и у него появились несколько хороших друзей. Но часть него хотела остаться в машине и поехать домой… та часть, которая уже представила встречу с Себастьяном утром.
Курт обнял семью, помахал и натянуто улыбнулся. Он уже направился к главному входу в здание, как услышал, что кто-то кричит его имя. Парень повернулся и увидел Финна, бегущего к нему.
– Подожди, я хотел кое-что тебе сказать, – проговорил он, восстанавливая дыхание. – Я правда имел в виду то, что сказал на свадьбе. Ты можешь на меня рассчитывать. Если тебе что-нибудь понадобится или ты захочешь просто поговорить, позвони мне, хорошо? Все, что угодно.
Курт встретился с серьезным взглядом брата и тяжело сглотнул. Ему не хотелось плакать, было сложно сдерживаться, особенно когда Финн крепко его обнял. Прежде чем он смог что-либо сказать, Хадсон отпустил его и побежал обратно к машине.
Хаммел снова помахал уезжающему автомобилю и вошел в Академию.
Уже ночью, когда парень лежал в кровати, он задумался о дурацком методе брата. Курт не собирался им пользоваться, но сознание начало проваливаться в сон, и становилось все тяжелее сопротивляться. Он представил, как стоит близко к Себастьяну, затаив дыхание; рука Смайта лежит на его подбородке, наклоняя его голову, бабочки в животе начинают бешено кружиться. Курт думал, что ему нравятся низкие парни, такие как Блейн, но это было лишь временным заблуждением. Оказывается, высокие ему больше по душе.
А вот с самим поцелуем были проблемы, потому что по-настоящему он до сих пор ни с кем не целовался. Единственный опыт был с Бриттани и Карофски, но ни одно из воспоминаний не было приятным. «Конечно, если в реальности дойдет до поцелуя, будет легче, потому что опыта Себастьяна хватит для нас обоих», – и с этой мыслью Курт открыл глаза.
– Какого черта я делаю? – прошептал он, и Джефф, который уже спал, беспокойно завозился и пробормотал что-то похожее на вопрос.
– Прости, – ответил Курт, но блондин уже начал чуть слышно храпеть.
Хаммел натянул одеяло до плеч и устроился поудобнее, хотя мысли не хотели успокаиваться. Как он мог быть таким глупым, чтобы забыть, какие отношения предпочитает Смайт, и позволить себе задуматься об идее Финна? В конце концов даже в день его «пьяного» признания он возвращался с одного из своих «свиданий». Может, Себастьян и сказал, что ему нравится Курт, но это не значит, что ему перестали нравиться и другие. Очевидно, что Хаммел лишь одним из многих.
Парень не собирался признаваться самому себе, что эта мысль огорчала, но он совершенно точно собирается ударить брата по ноге снова, как только увидит его в следующий раз.

На следующее утро Курт проснулся со свежей головой, и то безумство, которое преследовало его ночью, испарилось. Но он все равно испытывал напряжение, когда шел в столовую за их кофе, потому что не мог представить, как поведет себя Себастьян, и надеялся, что ментор забудет все произошедшее. Ведь в конце концов он был пьян.
К тому времени, как Хаммел стучал в дверь наставника, он решительно напомнил себе, что ему нечего смущаться. Это Себастьян говорил глупые вещи, когда был нетрезв, так что кто и должен чувствовать себя неловко, то только он.
Но Смайт открыл дверь, забрал свой кофе и усмехнулся, явно не ощущая стеснения, но продлилось это недолго. Курт сидел на своем стуле, пытаясь не нервничать, потому что Смайт не показывал и доли дискомфорта, когда ментор остановился посреди комнаты и провел рукой по волосам.
– Хотелось бы мне, чтобы мы провели день без извинений друг перед другом, – сказал он, добавляя свою фирменную усмешку. – Но сегодня не тот день.
Хаммел поерзал на стуле и неожиданно для себя самого сказал:
– Ты не должен. Я знаю, что ты был пьян.
Себастьян молчал некоторое время, и хотя Курт упорно не смотрел на него, он мог почувствовать взгляд парня на себе.
– Я не был настолько пьян, – ответил он; его слова заставили Хаммела поднять глаза и изогнуть бровь, вызвав смех ментора. – У меня даже не было похмелья. Но тогда я был немного… веселым, и сказал то, что возможно не стоило говорить.
Странное ощущение разочарованного облегчения пробежало через него в тот момент и смутило его до ужаса. Он даже почувствовал, как стал бледнее.
– Хорошо, – сказал Курт прежде, чем Смайт успел добавить что-то еще. – Я понимаю. Давай просто забудем об этом.
Себастьян сел на кровать и глотнул кофе, и над парнями повило долгое, неловкое молчание.
– Ладно, так дело не пойдет, – наконец пробормотал ментор, легко качая головой. Он посмотрел на Хаммела обеспокоенным взглядом так, что внутри парня что-то сжалось. – Слушай, Курт, я знаю, что традиция Далтона может быть запутанной, поэтому я всегда думал, что отношения между канарейкой и наставником должны быть понятными и определенными.
Смайт остановился на мгновение, и Курт прочистил горло, подумав, что он никогда и не нарушал границы отношений, и сказал это вслух.
– Ты – нет, – согласился Себастьян. – Но я нарушил. Я не жалею о том, что сказал той ночью. Я не лгал и говорил не потому, что был пьян. Но я поторопился, и вот это как раз таки было из-за алкоголя.
Курт почувствовал, как сильно горит его лицо, сердце билось чересчур быстро, и он не мог вымолвить ни слова. К счастью, Смайт продолжал говорить.
– Это не должно ничего значить. Я имел в виду то, что сказал. Я не буду ничего предпринимать, если ты будешь против. Но если тебе не по себе, я могу договориться об обмене с другим ментором.
Курт смотрел на Себастьяна, онемев от недоверия, и, когда наставник посмеялся над ним, он даже этого не заметил.
– Но, очевидно, не с Брэдом.
Эти слова вернули Хаммела на землю, и к своему удивлению он понял, что смеется вместе со Смайтом.
– Значит, между нами все в порядке? – спросил ментор.
Курт задумался на минуту (и Себастьян вновь удивил его терпеливым ожиданием), но правда заключалась в том, что ему повезло иметь Смайта в качестве наставника. И, к тому же ему было достаточно легко, потому что он уже успел заметить, каким объемом работы нагружают своих канареек другие менторы.
– Думаю, да, – наконец ответил он, и, когда Себастьян усмехнулся и пошел собирать свои вещи, Хаммел понял, что напряжение, которое гнездилось в Смайте и которое он не замечал до этого, исчезло. Себастьян очень хорошо его прятал.
– Тогда пошли завтракать, – сказал наставник, вешая сумку на плечо. – Я ужасно голоден.
Курт поднялся, взял сумку и направился к двери.
– Эй, ты ничего не забыл?
Хаммел повернулся и увидел Себастьяна, указывающего пальцем на кривой узел галстука. Курт закатил глаза и шагнул ближе. И хотя парень затаил дыхание и немного покраснел, он очень упрямо это игнорировал.